![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ktichkaВ субботу умерла Эми Уайнхаус. Понимаю, что об этом написали уже все, но промолчать тоже не могу. Я не буду говорить о том, что «сама виновата – нечего было наркотики принимать» – понятное дело, что сама, понятное дело, что нечего. Я не буду говорить и о том, как она была крута, потому что это тоже, в общем-то, бесспорно и обсуждению не подлежит.
Я отвлекусь от собственно Эми, потому что о том, какая это потеря для мировой музыки, сказали и без меня. Я думаю второй день о том, почему ее смерть так затронула меня. Я ведь даже толком не слушала ее…
Ей было 27 лет. И это очень жутко, когда умирают люди – почти ровесники. И это ведь вовсе не тот случай, когда «надо же, такая веселая-счастливая была и умерла вдруг», нет, в ней всегда чувствовался какой-то надлом. Она была по-хорошему сумасшедшей и жутковато-странной. И, скорее всего, объяснением этому служили те самые наркотики, с которыми она, видимо, боролась, но не смогла. И да, можно вновь пуститься в рассуждения о слабости и тыды. Но, черт возьми, все-таки, таланту можно простить все.
Но я не об этом хотела.
Знаете, когда я узнаю, что какому-то очень талантливому или много сделавшему, с моей точки зрения, человеку столько же лет, сколько мне (ну, плюс-минус, понятно), мне очень часто становится грустно. Мол, вот какой он талантище, а я сижу тут на попе, ничего не делаю, ничего не достигаю.
Но почему-то у этого «много сделать» очень часто бывает та самая обратная сторона, которая случилась с Эми. Увы, очень часто люди.. такого калибра.. не живут долго. Это жутко и необъяснимо. Но, глядя на нее, почему-то всегда было понятно, что она умрет молодой. И вовсе не потому, что она непременно«сторчится», а потому, что кому столько дано, с того, увы, столько и спрашивается. Да еще и, как правило, очень рано. Спрашивается по-разному: кто-то сам в петлю, кого-то убивают, кто-то погибает в аварии и передозировка часто бывает, потому что, видимо, тесно таким людям в этом мире и сами они, в той или иной степени, запрограммированы на саморазрушение. Но не живут такие люди долго, видимо, отдают все, что могут, миру и уходят.
Это я все к чему.. Наверное, я даже рада, что у меня нет той самой дырки в голове, куда бог сливает то, что называется творчеством. Потому что за тех, у кого она есть, реально страшно.
Мне страшно, например, за Земфиру – она из таких. И я очень-очень надеюсь, что она.. не сильнее даже, а взрослее, что сможет уберечь себя. И дело, я повторяюсь, не в наркотиках (почему-то, несмотря на мнение очень многих, я продолжаю считать, что Земфира в этом вопросе чиста), дело в том самом роке, который, блин, ни разу не музыка.
А Эми жалко. Грустно за нее и жалко. И не потому что «ах, это потеря для музыки» – потеря, никто не спорит. А потому, что 27 лет. Потому что, я не знаю, как там дальше, но в этом возрасте, в нашем общем с ней возрасте, человеку должно очень и очень хотеться жить. Жизнь должна только-только начинаться. А для нее она уже закончилась.. А еще очень жалко ее потому, что, несмотря на все премии, все деньги и всю славу, она, мне кажется, была маленькой и очень-очень несчастной девочкой, которая очень многое уcпела, но не успела…
Я отвлекусь от собственно Эми, потому что о том, какая это потеря для мировой музыки, сказали и без меня. Я думаю второй день о том, почему ее смерть так затронула меня. Я ведь даже толком не слушала ее…
Ей было 27 лет. И это очень жутко, когда умирают люди – почти ровесники. И это ведь вовсе не тот случай, когда «надо же, такая веселая-счастливая была и умерла вдруг», нет, в ней всегда чувствовался какой-то надлом. Она была по-хорошему сумасшедшей и жутковато-странной. И, скорее всего, объяснением этому служили те самые наркотики, с которыми она, видимо, боролась, но не смогла. И да, можно вновь пуститься в рассуждения о слабости и тыды. Но, черт возьми, все-таки, таланту можно простить все.
Но я не об этом хотела.
Знаете, когда я узнаю, что какому-то очень талантливому или много сделавшему, с моей точки зрения, человеку столько же лет, сколько мне (ну, плюс-минус, понятно), мне очень часто становится грустно. Мол, вот какой он талантище, а я сижу тут на попе, ничего не делаю, ничего не достигаю.
Но почему-то у этого «много сделать» очень часто бывает та самая обратная сторона, которая случилась с Эми. Увы, очень часто люди.. такого калибра.. не живут долго. Это жутко и необъяснимо. Но, глядя на нее, почему-то всегда было понятно, что она умрет молодой. И вовсе не потому, что она непременно«сторчится», а потому, что кому столько дано, с того, увы, столько и спрашивается. Да еще и, как правило, очень рано. Спрашивается по-разному: кто-то сам в петлю, кого-то убивают, кто-то погибает в аварии и передозировка часто бывает, потому что, видимо, тесно таким людям в этом мире и сами они, в той или иной степени, запрограммированы на саморазрушение. Но не живут такие люди долго, видимо, отдают все, что могут, миру и уходят.
Это я все к чему.. Наверное, я даже рада, что у меня нет той самой дырки в голове, куда бог сливает то, что называется творчеством. Потому что за тех, у кого она есть, реально страшно.
Мне страшно, например, за Земфиру – она из таких. И я очень-очень надеюсь, что она.. не сильнее даже, а взрослее, что сможет уберечь себя. И дело, я повторяюсь, не в наркотиках (почему-то, несмотря на мнение очень многих, я продолжаю считать, что Земфира в этом вопросе чиста), дело в том самом роке, который, блин, ни разу не музыка.
А Эми жалко. Грустно за нее и жалко. И не потому что «ах, это потеря для музыки» – потеря, никто не спорит. А потому, что 27 лет. Потому что, я не знаю, как там дальше, но в этом возрасте, в нашем общем с ней возрасте, человеку должно очень и очень хотеться жить. Жизнь должна только-только начинаться. А для нее она уже закончилась.. А еще очень жалко ее потому, что, несмотря на все премии, все деньги и всю славу, она, мне кажется, была маленькой и очень-очень несчастной девочкой, которая очень многое уcпела, но не успела…
